Пепел

[necrofantasia]

Почти полтора года назад я создал этот днев в первую очередь для фанфиков. Однако фанфики начали зарождаться только сейчас. Поэтому держите, по идее это мини. Может черезчур ванильный, но так захотелось.

Название: Пепел
Рейтинг:почти что R, думаю
Пейринг: Кагуя/Моко, если это можно так назвать


- Уходи.
- Я принесла ужин.
Меньше всего сейчас хотелось слышать обеспокоенный голос Эйрин.
- Уходи...
- Если тебе что-нибудь нужно...

- УХОДИ!

- УХОДИ!
Чёрт, опять сорвалась на крик. Но зачем так надо мной издеваться? Что мне нужно... я хочу, чтобы ты умерла, Эйрин. Тогда, быть может, мне станет чуточку спокойнее на душе. Просто убей себя, ты ведь отказалась пить хорайский эликсир? Не важно, даже если пила, то ты что-нибудь придумаешь, какой-нибудь яд. Ты же мудрейшая. Только весь не пей, оставь мне немножко. Не стоит говорить такое вслух, я и без этого выгляжу слишком жалкой. Обернувшись, вижу, что вместо яда Эйрин принесла обычную еду. Две большие тарелки с якитори. Вроде бы попытка подбодрить, но отчего же на душе становится ещё хуже.


Их никогда не пытались разнимать. Никому не хотелось получить в лицо какой-нибудь особенно смертоносной магией, которую они каждый раз с усердием готовили друг для друга. Их обычно разнимала боль, которая становилась такой невыносимой, что застилала небо, луну, бамбуковый лес, боль, отбирающая способность соображать. Она разгоралась внутри пожаром, который.не прекращался, пока не догорал. И, как только одна понимала, что другая дошла до этой боли, атаки прекращались - всё равно было невозможно сделать больнее. Тот, кто мог уйти с поля боя, считался победителем, а тот, кто корчился в судорогах ещё несколько невыносимо долгих часов, объявлялся побеждённым. Так они и жили, если слово "жизнь" вообще применимо к этим двоим.


Несу поднос к столу и вижу, как шевелится одеяло на моей кровати. Видать, я разбудила её своим криком. Моко молча встаёт с кровати, смотрит по сторонам в поисках рубашки, наконец находит её и неумело пытается натянуть на себя. Вздыхая, я подхожу к ней и помогаю одеться - она опять перепутала рукава. Веду к столу, усаживаю. Киваю на еду, та послушно начинает жевать мясо. Не спрашивайте, как я её этому научила. Я вообще молодец - Моко умеет самостоятельно укладываться спать, вставать и сидеть на месте. Правда, пока что она не может без моей помощи сходить в туалет и принять ванну, но, думаю не стоит объяснять, почему я не могу отказаться от ухода за ней. Моко понимает простые слова, такие как "нельзя", "стой" или "сюда". К сожалению, она пока не отзывается на своё имя, зато умеет самостоятельно кушать якитори. Хотя ещё есть над чем поработать: она опять промахнулась мимо рта и размазала соус по щеке. Безнадёжно вздыхая, я вытираю ей лицо. Она не возражает. Руки сами собой пытаются растянуть ей рот в улыбке. Не получается - Моко никогда не умела по-настоящему улыбаться. Тяну уголки рта вниз двумя пальцами, другой рукой пытаюсь сделать так, чтобы она нахмурила брови. А вот это уже больше похоже на наследницу благородного клана Фудживара. Только вот эти глаза, эти чёртовы глаза, настолько неправильные, что я закрываю их руками. Моко замирает и молча укладывается на пол, решив, что наступила ночь, а значит пришло время спать. Этому я тоже её научила.
На моих руках, которые уже который день остаются холодными от излишней нервозности, остаётся её тепло. Чувствовать тепло её мягкого лица отвратительнее, чем трогать холодное затвердевшее лицо покойника. Руки начинают дрожать, а за ними и плечи. Неужели и сегодня не сдержусь?


Сегодня Фудживара была немного странной - она не лезла в драку, сломя голову, будто берегла силы для чего-то важного. Кагую это одновременно нервировало и забавляло. Кто сказал, что старую собаку не научишь новым трюкам? Принцесса с нетерпением ждала, впрочем, не питая особых надежд. В прошлые разы секретным оружием был какой-то особенно большой или горячий огненный шар, который мог за секунду уничтожить огромный кусок леса, но ничего особенно интересного из себя не представлял.
Моко всё-таки не сдержалась и бегом понеслась к Кагуе, напарываясь на летящие в неё иглы, каждая из которых отрывала кусок от её бессмертного тела. Подбежав вплотную, она схватила Кагую за волосы (а ведь на это давным-давно было наложено негласное табу, с возмущением подумала Кагуя) и притянула принцессу к себе. Только сейчас Кагуя заметила, что все печати, которыми Моко была облеплена с ног до головы, куда-то исчезли. На руке Фудживары расцветало какое-то голубоватое пламя, какого она раньше никогда не создавала. Принцесса испуганно взглянула в глаза своего врага и не нашла там ни капли осмысленности - Моко преодолела болевой порог, однако по необъяснимой причине могла двигаться и даже сражаться. В её взгляде осталась ненависть, чистейшая, сильнее которой не сыскать ни на Земле, ни на Луне, именно ненависть помогала ей справиться с болью, держала её на ногах. Именно ненависть питала это жуткое синее пламя.
Когда Моко сжала руку в кулак, огонь окутал их сцепленные тела. Кагуя приготовилась почувствовать очередной ожог или толчок от взрывной волны, который откинет её на пару сотен миль прочь отсюда, однако тело осталось невредимым. Не успев удивиться этому, она почувствовала, как её душа начинает потихоньку поджариваться. Это чувство невозможно описать, да и не стоит вам о таком думать, поверьте.
Их тела невозможно было уничтожить даже самой сильнейшей магией, даже время было бессильно перед ними. А вот душа...действительно, душа может жить вечно, но нельзя сказать, что она неуязвима. Впрочем, только законченный психопат будет думать о том, чтобы уничтожить чью-то душу.


Я опять ревела, наплевав на всё происходящее вокруг. Это чувство, чёрное и грязное, прямо как сажа, никак не покидало меня, и слёзы не могли его смыть. Всё было неправильно. Зачем я выжила? Кажется, я говорю это вслух, но кому какая разница? Эйрин... кто просил тебя вмешиваться? Кто просил тебя спасать мою душу? Зачем ты вообще позволила мне выпить хорайский эликсир? Почему ты хочешь, чтобы я так страдала? ПОЧЕМУ ТЫ СПАСЛА МЕНЯ, НО НЕ СПАСЛА ЕЁ?!
Зачем... зачем... я затухаю, будто догорающий огарок свечи. Наверное, я не заслуживаю того, чтобы выплакать всё своё горе за один раз. Сейчас мне наверняка станет легче, я успокоюсь, а потом противный комок будет вновь нарастать в горле, пока я не сорвусь снова. И ещё раз. И ещё раз. И ещё тысячу раз. У меня ведь целая вечность впереди, волей-неволей придётся привыкнуть и к этому.
Вот и успокоилась, сижу и тихо всхлипываю. Вижу перевернутый стол, пострадавший из-за проявления моих чувств. А я ведь так и не поела.
Что-то касается моей мокрой щеки. Я вижу Моко, мою замечательную Моко, которая ненавидела меня всем сердцем, для которой моя смерть была единственной целью в жизни. Для которой в мире не осталось никого кроме меня, дурёхи. Только потом, когда я взглянула в эти пустые серые глаза, в которых остался только пепел сгоревшей души, наконец-то стало ясно, что у меня никогда не было, нет и не будет никого ближе, чем она. Моя замечательная Моко неумело пытается вытереть слёзы с моего лица. Почему?
Потому что я её этому научила.